Две женщины, всегда со мною рядом,
Ревнующих и любящих меня,
Их, обнимая, чувствую по взглядам,
Какая настоящая жена.
А та, что как любовница, в кровати,
И голая на стол, готова сесть,
Смеётся над женой моей в халате,
Которая зовёт, на кухню есть.
Как можно есть, коль Муза, жаждет страсти,
Готова позы, страстные менять,
И подчинив, своей, казалось, власти,
Меня не может, всё-таки понять:
Зачем ещё, мне женщина другая,
Которая, уставшая от ласк,
Не встанет, перед зеркалом, нагая,
Уснёт, как будто и не отдалась.
А Муза потеснит её в кровати,
Прижмётся грудью, голою к спине,
И на ухо прошепчет, – может, хватит,
Ещё любви, оставшейся и мне.
Меж женщин двух, засну лишь я, под утро,
Пропала Муза – след её простыл,
И я жене, проснувшейся, на ухо,
Шепчу, – люблю, – и думаю, – простит.