Поэту вновь не пишется,
Ведь Муза шла пешком,
Стара и не отдышится,
Упав под стол мешком.
Твердит, что знала Пушкина,
И с Фетом был роман,
Вся рифма в нём старушкина,
А сам он был баран.
Поэт – козёл, наверное,
Раз сам кто, не поймёт,
А Муза – бабка скверная,
Пойми её намёк.
Припёрлась, на ночь глядучи,
Поэт почти уснул,
И снова, как припадочный,
Сломал от злости стул.
Бумаги мятой ворохи,
А Музы след простыл,
Нашла другого олуха,
Который ей польстил.
21.11.2013