Сплав по реке Чуне от Муторая до Байкита. Часть 4-1

Константин Коханов: Сплав по реке Чуне от Муторая до Байкита. Часть 4-1

Третья часть воспоминаний из «Дневника Константина Коханова 2017 года», (опубликованная в его блоге 02.06.2018), заканчивалась прохождением Паимбинского порога, в который он неожиданно для себя «влетел» неправильно определив его начало по карте 10-километрового масштаба.

Приблизительно в тоже время была начата обработка и редактирование четвёртой части «Дневника» и когда он вернулся к ней снова (в 2021 году), то стал одновременно просматривать сделанные в то время фотографии, по которым внёс уточнения в свои записи, а некоторые даже дополнил, сначала на приложенных к записям фотоколлажах, а потом уже и в основном тексте.

Одновременно Константин Коханов ещё раз просмотрел публикации в Интернете о сплавах по реке Чуня туристов и просто любителей порыбачить из разных городов России и даже «одного учёного», который всерьёз считал, что искать упавший в 1908 году Тунгусский метеорит нужно было именно там, вплоть до села Байкит на реке Подкаменная Тунгуска. В снятом об этом сплаве фильме, известный в околонаучных кругах астроном-фотограф «научно обосновал, что все, кто занимался поиском Тунгусского метеорита, были сплошь идиотами», а не как он, действительно сам, на самом деле, со всеми своими спонсорами из редакции газеты «Комсомольская Правда», кто принял участие в этой экспедиции РГО и Первого канала ТВ, которую, конечно, интересовала больше рыбалка, а не поиск кометного или метеоритного вещества. Во всяком случае, если отбросить лекцию «учёного» о Тунгусском метеорите, то в снятом фильме есть на что посмотреть, особенно на прохождение рафта экспедиции через пороги и на причудливые каменные столбы, снятые не только с реки, но и сверху при помощи любительского квадрокоптера.

Разумеется, по этим публикациям в Интернете можно получить общее представление о реке Чуня, но руководствоваться ими при планировании своих путешествий по этой реке всё-таки не стоит. Даже наличие точных топографических и спутниковых карт, не отражают действительного характера реки, в разное время года от весеннего половодья до осеннего ледостава, и зависят исключительно от капризов погоды, которая непредсказуема и заставляет к ней приспосабливаться, и отбивает всякую охоту с ней бороться. Главное, что никакая туристическая фирма не даст гарантии, что организованная ей группа, пройдёт любой из разрекламированный ею маршрутов по реке Чуня в указанное время, а не будет её только развлекать рассказами, что всё могло быть и хуже, во время ожидании лётной погоды или хотя бы окончания затянувшегося ненастья.

У самого Константина Коханова никогда не возникало желания сплавиться по реке Чуня до Байкита, так как его интересовали только верховья рек Южная Чуня и Северной Чуня и на самой Чуне только её левые притоки – реки Кимчу и Муторай. Решение плыть до Байкита у него возникло только после того, как сорвалась его «экспедиция» в среднее течение реки Муторай. А так как продуктов было им тогда взято почти на два месяца, в расчёте на двух человек, а за время полуторамесячного отпуска можно было, если бы очень захотелось, доплыть и до Енисея, то он решил ограничиться только Байкитом, хотя бы для того, чтобы поговорить с Председателем местного суда о подробностях гибели Виктора Григорьевича Коненкина. Просто таким образом появилась возможность ознакомиться с его криминальным делом, так как каких-либо достоверных биографически данных о нём не сохранилось, и Виктор Коненкин был известен только, как один из самостоятельных участников поисков Тунгусского метеорита с 1962 года.

Следует, конечно, напомнить, почему всё-таки запланированная Константином Кохановым «экспедиции» в среднее течение реки Муторай, в 2017 году не состоялась и приготовленные им для этой цели топографические и спутниковые карты, ему тогда не пригодились.

Просто Константин Коханов тогда не учёл, хотя и мог, непредвиденные обстоятельства, что его «проводник», с которым он договорился в прошлом году, и намеревался заплатить после её окончания 50000 рублей и к тому же сразу, уже в этом году, дополнительно дал ему 10000 рублей на покупку бензина, перед её началом, решит сэкономить на бензине (купит более дешёвой марки), с радости напьётся и скроется от него в Муторае у своих знакомых, которые сделают всё от них возможное, чтобы его там, никто не смог отыскать.

«Проводник», протрезвевший немного к вечеру, когда появился у себя в доме, начал оправдывать свое поведение тем, что его сегодняшний банкет не сорвёт запланированного на завтра путешествия, хотя накануне своего исчезновения, неожиданно проговорился, что у него «барахлит» подвесной мотор и неплохо было бы взять с собой в качестве дополнительного мотора, маломощный на 3,5 л.с. японский мотор Константина Коханова, который со слитым маслом с редуктора, перезимовал в сарае, с привязанной к нему лодкой «Романтика-2», у Степана Копылова.

Свой подвесной мотор Константин Коханов тогда принёс, оставалось залить только масло в редуктор, но «проводник», который пошёл за шприцом для заливки в него масла к кому-то из своих друзей, исчез и появился только поздно вечером, разумеется, без шприца и явно без малейшего желания наполнить маслом редуктор подвесного мотора.

После бессмысленного разговора с «проводником» по поводу того, зачем заливать масло в редуктор, Константин Коханов сказал ему, что путешествие с ним по реке Муторайке отменяется и он, если никого другого не найдёт, чтобы плыть с ним по этой реке, то тогда поплывёт один, но только уже по реке Чуня до Байкита.

Говоря о том, что он готов плыть один до Байкита, Константин Коханов не думал, что до этого действительно дойдёт дело, но от «муторайской экспедиции» пришлось действительно отказаться, так как с теми, кого он знал в посёлке Муторай, договориться оказалось невозможно. Кто-то не хотел ссориться с его бывшим «проводником», кто-то брался довести его за 20000 рублей, но только на незначительную часть предстоящего пути и не один человек не брался взять «Романтику-2» на буксир, прицепив её к своей лодке и оставить его с ней там, где он попросит, а самому вернуться Муторай.

Единственным, кто действительно помог Константину Коханову, был Владимир Соколов, с которым он довёз, за три раза, на его тележке, свою лодку, подвесной мотор и все вещи из посёлка Муторай на берег Чуни. Правда от предложения Соколова подбросить за 20000 рублей его вместе с лодкой, вниз по Чуне на 200 км до ПЧ-2, ему пришлось отказаться, несмотря на предупреждение, что река сильно «крутит», и плыть на вёслах будет очень тяжело, а местами просто невозможно.

Как река Чуня «крутит» Константин Коханов понял почти сразу, а насколько сильно, уже через несколько километров, а что собой представляло ПЧ-2, узнал только оказавшись там, а чем действительно оно было, только в Байките, когда познакомился с его хозяином…

Писать о себе от третьего лица, мне приходиться всегда, исключительно только для того, чтобы избавить читателя от несущественных подробностей, всех предпринятых мной путешествий, как бы они мной не назывались: «рекогносцировочными экспедициями» или «туристическими походами», но в дневниках, всегда находилось место для выражения эмоций, а также для не относящихся к путешествию историй и всегда отсутствовало упоминание о тех событиях, в которых я сам становился невольным участником.

При обработке дневников через 10-15 лет, воспоминания о некоторых путешествиях можно частично скорректировать по многочисленным фотографиям тех лет, а через 20-30 лет, изучая переписку, которая частично проясняет то, по каким причинам, в то время нельзя было публиковать, или просто упоминать о подробностях, имевших место событий, чтобы тем самым не навредить главным участникам по месту их службы или постоянной работы.

Поэтому не стоит обращать внимание на то, что важнее в описании моего сплава по реке Чуня, как в общих чертах от третьего лица, так и более подробно от первого лица, с учётом моего личного мнения, потому что это не меняет общей картины того, что происходило тогда на самом деле и почему не всегда так, как мне всё-таки самому тогда хотелось:
Конечно, если бы я ставил своей целью спуск по реке Чуня от Муторая до Байкита, то, разумеется, поинтересовался бы в Интернете воспоминаниями тех, кто по этому маршруту плавал, при этом не важно на чём, главное, когда и при каких погодных условиях. В Муторай я плавал 2012 году из Стрелки Чуни со своим проводником по Южной и Северной Чуне, местным охотником, Валерием Зарубиным на его моторной лодке, для уточнения своего путешествия по реке Кимчу до озера Чеко, чтобы поговорить с охотниками, которые там имели свои угодья. Заодно в тот год я измерил при помощи спутникового навигатора и расстояние от Стрелки Чуни до Муторая, которое оказалось 200 км (при этом плыли, срезая на поворотах реки углы, прямо, а не точно посередине русла).

Моя «экспедиция» на озеро Чеко состоялась 2014 году, но только в том году, посёлок Муторай, я с проводником Зарубиным, решили не посещать.

И только в 2015 году, я решил продолжить искать места предполагаемого места падения Тунгусского метеорита в верховьях реки Муторайки (Муторая) уже без проводника сам, и поэтому из Стрелки Чуни приплыл в посёлок Муторай на своей разборной алюминиевой лодке «Романтика-2» с японским мотором, мощностью 3,5 л.с. Запланированное на июль 2016 года путешествие в верховья Муторайки не состоялось, ввиду сильного обмеления реки Чуня и её левого притока, а также из-за сильного задымления местности от начавшихся в Эвенкии сильных пожаров. В 2017 году путешествие в верховья Муторайке сорвалось уже только по вине «муторайского проводника», однофамилильца моего проводника из Стрелки Чуни.

Решение плыть от Муторая до Байкита у меня возникло неожиданно, после нескольких попыток найти другого проводника, из тех кого я знал в посёлке, потому что каждый навязывал свои условия участия в моём путешествии, одинаковой лишь была цена услуги – 20 тысяч рублей, и то потому, что они не знали, что с прежним проводником я договорился заплатить ему 50 тысяч рублей, при условии после путешествия по Муторайке, подняться ещё по реке Кимчу до озера Чеко. А двадцать тысяч рублей было только авансом проводнику за первую часть путешествия, из которого он должен был половину потратить на бензин для второй части путешествия или, вообще, отказаться от него и ограничиться за свои услуги лишь этой суммой денег.

Если бы я мог, заранее, предположить, что мне придётся плыть от Муторая до Байкита, то, разумеется, ознакомился бы со статьёй А. Афанасьева «В тайге будь готов ко всему» в журнале «Рыболов» (№7, 2014, стр.70-79) и по крайней мере, многое тогда для меня не стало бы полной неожиданностью, и поэтому привожу часть этой статьи, чтобы можно было сравнить все мои ощущения от путешествия по реке Чуня с теми, которые уже были испытаны другими людьми, хотя к этому путешествию, они всё-таки готовились:

«… Пройдя позапрошлым летом по р. Чуне на катамаране 250 км от Стрелки до Муторая, мы решили продолжить освоение этой щедрой реки, выбрав на сей раз для похода 500 километровый участок от Муторая до впадения её в Подкаменную Тунгуску у Байкита. На всём этом маршруте жилья нет, а центральную часть даже рыболовы посещают крайне редко из-за дороговизны бензина.

Мы отправились в это путешествие вдвоем с тульским художником Владимиром на прочном надувном каноэ, рассчитывая проходить в день до 45 км и углубляться в особенно богатые рыбой притоки. Каждый третий день мы намеревались не идти, а стоять, облавливая наиболее привлекательные места. Через 19 дней путешествия мы планировали улететь из Байкита в Красноярск и взяли билеты заранее, понимая, что к концу августа на местных рейсах возникает дефицит мест.

Жители Муторая, которые обычно не спускаются по реке ниже первых порогов и всю её не знают, озадачили нас, сказав, что до Байкита не 500, а все 600 км, и за намеченное время по плесам, да еще против ветра мы туда не доплывем. Наш добрый муторайский приятель, тоже Володя (Соколов), поведал нам, что до первого порога действительно очень много протяженных плесов с медленным течением, а сам порог нужно преодолевать спуском лодки на веревке вдоль правого берега. Еще он рассказал, что прошлой осенью в середине порога опрокинулся моторный рафт с заезжими охотниками. В холоднющей воде люди едва спаслись, но утопили ружья и немало снаряжения. Выручило их то, что рядом оказалась моторка с местными (жителями).

Володя заметил также, что вода в реке сильно упала из-за жары, но все значение его слов мы поняли гораздо позже.

Не скажу, чтобы мы засомневались в правильности нашей карты, но рассказы местных о длине маршрута, о стоячей воде открытых ветрам плесов, о коварных порогах нас озадачили. Усилив свои скромные продуктовые запасы муторайским хлебом, луком и картошкой, мы замахали веслами.
На второй день сплава предсказания муторайцев начали сбываться. Подул ничем не сдерживаемый встречный северный ветер. Грести было бесполезно – мы почти не продвигались, а во время пауз наше чувствительное к ветру надувное каноэ дрейфовало назад. На такой случай у нас была предусмотрена своя тактика – плыть ночью.

Действительно, к вечеру ветер стих, и мы продолжили движение. Северная ночь была светлой, но очень скоро дала себя знать особенность резко континентального климата: температура воздуха упала почти до нуля, реку накрыл ледяной, пробирающий до костей, туман. Стыли пальцы, сжимающие весла. Когда сквозь пелену стали пробиваться первые лучи солнца, мы, озябшие и усталые, причалили к берегу, приняли по рюмке «живой воды» и завалились спать. Ночные переходы, достаточно комфортные в европейской части России, здесь себя не оправдывали.

В дальнейшем почти каждый день мы плыли утром и вечером, пережидая самый сильный дневной ветер. Однако и проходить больше 35 км в день в таком режиме не получалось. Стало очевидно, что придется отказаться от планов захода в притоки…

После 150 км борьбы с медленной водой плесов мы услышали грохот первого порога — того самого, который нам рекомендовали пройти «тропою смелых» — по берегу. Приблизившись, увидели нечастую гряду камней поперек течения. Судя по ослабевшему шуму воды, до порога было еще значительное пространство — возможно, поворот реки. Решили пройти гряду и затем сдвинуться к берегу, чтобы обнести препятствие.

Вошли по центру между камнями и очутились в чреве порога, на бешеной струе, метров через двадцать разбивавшейся о цепь огромных валунов.

Мощные боковые сливы, свиваясь, огибали скалы. Мы успели развернуться перед валуном и почти оседлали гребень чистого слива, но корму все же набросило на камень, и уже на выходе из порога нашу не слишком остойчивую лодку мягко и неотвратимо завалило на борт и перевернуло.

Порог оказался коротким, но крутым, с большим перепадом воды. Звук уходил вверх, и перед самым порогом было тише, чем на отдалении. Мы неожиданно оказалась в ловушке, у нас не хватило скорости и сил, чтобы выйти из пиковой ситуации.

Вещи были упакованы в непромокаемые гермомешки. Мы подтянули лодку к берегу, поплыли и собрали вещи по акватории, включая тяжелый герметичный кофр с фотоаппаратурой, дрейфовавший в водовороте под порогом. Утонули кое-какие мелочи, но главная потеря была серьезной. Прямо в мощной глубокой струе ушел под воду пластиковый рыболовный ящик со всеми нашими снастями. Обычно я привязываю его к лееру, но на казавшейся спокойной реке он просто стоял передо мной на дне лодки.

Я успел спасти лишь легкий спиннинг, которым ловил по дороге. Одна блесна Blue Fox №2, один поводок и старенькая катушка Ultegra 2500 с тонкой «плетенкой» – вот и всё, что осталось у нас из казавшегося неистощимым арсенала. Тубус с несколькими спиннинговыми и на-хлыстовыми удилищами, торчавший в лодке как пароходная труба, стал вдруг совершенно лишним.

Позади 150 км, впереди 350 км – и очень мало шансов встретить людей раньше, чем дней через десять. А перспектива потери единственной блесны, вполне ожидаемая в каменистом русле, обрекала нас на голодный рацион, состоявший из круп и сухарей, взятых как дополнение к маловероятному теперь улову.

Делать нечего, остается плыть вперед, проходя по пути довольно сложные пороги, об особенностях которых мы ничего не знали…

…За порогом начинались почти не посещаемые людьми места. Множество медвежьих следов по берегам, перевернутых камней красноречиво говорило о том, кто здесь хозяин.

К вечеру следующего дня послышался шум мотора. О, удача! Это жители Муторая доставили в глубинку двоих рыболовов из Красноярска. Местные хоть и знали особенности порога, но тоже влетели в него с разбега и едва не опрокинулись, отделавшись небольшой пробоиной в дюралевом днище и потерей стоявшей на носу сковороды с жареной олениной. Красноярцы накачали свои весельные лодки, одарили нас четырьмя «вертушками» и отправились в путь, оставив нас переживать чувства, близкие к тем, какие испытывают люди на эшафоте, в последний момент получившие помилование…

…Середина маршрута оказалась самой красивой. Сложные и длинные пороги в скальных теснинах невозможно было просмотреть заранее, и мы преодолевали их, спуская лодку на бечеве. Берега представляли собой аналог знаменитых ленских столбов, в очертаниях которых угадывались то профиль рыцаря, то руины средневекового замка.

Ниже столбов и порогов река превратилась в череду быстрых перекатов и широких разбоев с многочисленными мелями, среди которых непросто было отыскать проход. Река мелела с каждым днем из-за совершенного отсутствия дождей…

…Наш поход в очередной раз подтвердил известное правило: вдали от дома будь готов к любым неожиданностям!

…Первое, что я сделал, вернувшись в Москву, – купил непотопляемый герметичный кофр для фотоаппаратуры и принялся потихоньку наполнять его новыми катушками и блеснами…
(Напечатано в сокращении с сайта: http://www.bigfishings.ru/v-tajge-bud-gotov-ko-vsemu.html)

А вот в наличии для сплава по реке Чуня у Константина Коханова были только карты Красноярского края в масштабе в 1см – 10км и реки Чуня – в спутниковом навигаторе «Магеллан-500», в масштабе от 50 метров, которые оказались непригодными для путешествия, и он использовал в навигаторе только карты в масштабе от 0,5 до 2 км в 1 см.

Вещей было очень много, так что брать с собой горючее для подвесного мотора, не имело смысла, потому что свои четыре канистры с ним ему в лодке просто некуда было ставить и поэтому Константин Коханов оставил их в Муторае, на берегу реки, предпочитая грести на вёслах, хотя и сидя в лодке, спиной вперёд.
Правильно говорят, что в одну реку дважды не войдёшь, и там, где кто-то проплывал, загорая на плоту, некоторым «туристам» приходится преодолевать бурные пороги в лодке, и не только после весеннего ледохода, на также перед ледоставом в осеннее время.

Читая дневник и смотря в топографические и спутниковые карты, Константин Коханов, иногда удивлялся тому, как это он мог так медленно преодолевать даже небольшие расстояния, на участках реки, где не было больших порогов или их там не было вообще. Хотя удивляться было нечему, учитывая то, что река «крутила» так, что лодка казалось стояла на месте или её даже несло при встречном ветре против течения, не смотря на энергичную греблю вперёд, и постоянное маневрирование вблизи подветренных берегов (на которые дует ветер, затрудняющий от них отход лодки в сторону противоположного берега).

29 мая 2017 года.

…В 13:20 КВ, пройдя несколько перекатов, неожиданно влетел в порог рядом с почти отвесной скалой, о наличие которого я даже не подозревал, думая, что подобные ему находятся значительно дальше, за устьем реки Паимбу. Волны высотой местами более 1,5 метров. Причём не просто по курсу лодки, а идущие со всех сторон под разными углами и трудно, практически невозможно, явно перегруженной лодкой маневрировать, то есть направлять её навстречу каждой волне, а не ждать, когда они будут бить в её борта. Когда мне уже стало казаться, что волны вполне могут перевернуть лодку или хотя бы выбить меня из неё, как пробку из бутылки, я почему-то не испугался, а только после того, как лодку дважды захлестнуло водой, почему-то подумал, – «Ну, вот и всё, – Гриня откуковался».

1.

И вдруг голова сразу очистилась и от этой и от всех других дурных мыслей, и я как будто слился с лодкой в одно целое. И самое главное ничего другого, кроме волн перед глазами, больше не видел, и стоя на одном колене и орудуя двумя руками веслом, только считал набегавшие гребни волн, которые рассекал или сминал нос моей лодки. Но порог, казалось, никогда не закончится, потому что после восьми насчитанных больших гребней волн, и снижения их высоты, волны снова увеличивались в своих размерах, и количество их гребней возрастало до 14-ти, а затем незначительно уменьшалось.

Так что набегавших на лодку огромных волн в этом пороге, в каждом из его каскадов, практически без заметных промежутков между ними, в среднем было около двух десятков, которые, не уступая друг другу по мощности, взбешённые встречным ветром и сталкиваясь друг с другом, непредсказуемо изменяли направление своего движения в бурных потоках воды, словно кипящей в огромном котле, образованного весенним половодьем, каньона.

Наконец, в 13:32 вышел из порога, но всё-таки 12 минут кошмара, мне показалось, не соответствовали, тому времени, которое в действительности я потратил на его преодоление. Время там словно играло со мной, то останавливая свой бег и сжимая пространство порога, то словно бежало во всю свою прыть, но, уже растягивая сжавшееся пространство порога до бесконечности, и, казалось, что порогу никогда не будет конца. Только проплыв от порога метров четыреста, я вспомнил про фотоаппарат и сделал с максимальным приближением снимки его конца.

2.

3.

4.

Только, когда я в 15:00 КВ приплыл на базу охотников, напротив устья реки Паимбу, Константин Коханов понял, почему он неожиданно для себя оказался в Паимбинском пороге. Оказалось, он ошибочно определил его местоположение по 10-километровой карте, подумав, что он находится там, где надпись с названием этого порога пересекала русло реки Чуни, рядом с четырёхкилометровым островом перед устьем реки Аген.

Поэтому уже находясь на охотничьей базе Паимбу ему пришлось более внимательно изучить по ней всё русло реки Чуня до Байкита и отметить (чётко выделить) прямо на её 1,2 и 3 листах все пороги и шиверы от «базы МЧС» ПЧ-2 до Подкаменной Тунгуски. Карта в спутниковом навигаторе «Магеллан-500» была подробней, но в пути приходилось уточнять не только свое точное местоположение, но также и некоторые детали речного русла, так как речные острова на его картах выглядели, как озёра (точнее широкими плёсами). Но и на 10 км карте почему-то отсутствовали названия отмеченных там двух порогов – «Чунский Замок» и «Большой Чунский», между устьями рек Панонгна и Верхняя Чунку.

5.

6.

7.

8.

Практически до 22:00 КВ занимался лодкой. Разгружал, затем вычёрпывал воду из всех четырёх секций «Романтики-2». Странно, но сам я не промок, как некоторые вещи, хотя волны дважды захлёстывали лодку, когда я направлял её в лоб на надвигавшиеся на меня их огромные гребни. Возможно, при подъёме на волну, возвышавшиеся надо мной сумки принимали основной её удар на себя и срезанная носом лодки часть гребня этой волны, пролетала надо мной, в то время, как я, орудуя двумя руками одним веслом, стоя на одном колене, старался, чтобы она не развернула лодку и не ударила её в борт.

Правда, два раза, как я уже отмечал выше, мне этого сделать не удалось, поэтому пришлось садиться на дно лодки и хвататься за её борта руками. Такой спуск по порогу, в гружёной до предела лодке, я совершал впервые, причём в самой активной его части (когда лодка полностью неуправляема), длиной более ста метров, у меня не была опыта спуска даже в пустой лодке.

На ночлег пришлось расположиться в бывшей бане (как мне в начале показалось), так как основная изба, хотя и достаточно просторная, настолько внутри имела удручающий вид, и настолько в ней было сыро, что топить в ней печь, до комфортной температуры, было явно пустое занятие.

Следует отметить, что кроме основного жилого дома в поисках приемлемого места для ночёвки, я осмотрел также и все постройки охотничьей базы Паимбу: баню, хозяйственный дом-мастерскую и гостевой дом, который сначала принял за бывшую баню и даже сфотографировал их внутренние интерьеры:

9.

10.

11.

12.

13.

После осмотра всех сооружений охотничьей базы Константин Коханов, понял, что самое лучшие из них для него место – это «гостевой дом», хотя в нём нельзя было пользоваться печкой, без её основательного ремонта. В неё он и перетаскал все свои вещи, после просушки части из них на берегу, в основном верхней одежды, невдалеке от привязанной там разгруженной лодки:

14.

15.

30 мая 2017 года.

Проснулся в 4:30 КВ – красноярского времени. Температура в зимовье (бывшей бане) +12,5°С. Печь не топил и чувствуется её здесь в мае ни разу не топили. Труба еле держится на совмещённом корпусе с баком для воды. Дверь печки на одной верхней петле, металлические ржавые внутренности и зола покрыты влагой. Чтобы потом плотно закрыть дверь печки, пришлось снизу воткнуть, валявшийся на полу гнутый гвоздь, вероятно предназначенный для этих целей. Ещё вчера с вечера насели комары. До этого были отдельные экземпляры, но теперь это уже вполне боеспособное «Паимбинское подразделение».

До 5:40 погулял по окрестностям охотничьей базы, сходил к реке проверить состояние лодки, подвесного мотора и вещей, оставленных на берегу. Ночью, думал, что мне показалось, что кто-то ходил рядом с бывшей баней (теперь с гостевым домом). Вскоре понял, что это был лось, возможно, даже не один, потому что им было оставлено рядом с домом два автографа – две кучи свежего «навоза».

Утро было солнечное и поэтому, когда я вернулся в «зимовье (бане) температура в нём была уже +13°С, хотя незначительно, но всё-таки стала выше. Правда небо не внушало доверия, но всё равно сегодня я не собирался продолжать путешествие, потому что нужно было просушить намокшие вещи и заодно пересортировать вещи оставшиеся сухими, для плавания через оставшиеся большие пороги.

Все вещи представляли собой комплекты шерстяной и полушерстяной спортивной одежды, с нижнем бельём, носками и стельками для сапог, завёрнутые в завязанные двойные и тройные полиэтиленовые пакеты. Эти пакеты были уложены в пять полиэтиленовых сумок, распределённых по китайским хозяйственным сумкам, закрывавшихся молниями, такими же ненадёжными, как и материал, из которого они были кое-как сшиты. Но сначала сходил к реке за водой – принёс два чайника (один был мой, а второй взял в жилом зимовье «во временное пользование»), так как ни одного неподозрительного ведра не нашёл, а мыть или отмывать их, не было никакого желания.

Перед тем как пойти за водой в 7:05 КВ включил газовую плиту на обогрев зимовья-бани и за это время поднял температуру своего пристанища до + 14°С.

Судя по карте (10 км в см) впереди три порога и четыре шиверы. От первого порога «Чунские ворота» до второго приблизительно 25 км. От второго до третьего приблизительно 150 км. От охотничьей базы «Паимбу до порога «Чунские ворота» приблизительно 30 км, но там посередине реки остров, который даже по 10 км карте, длиной тоже приблизительно 10 км.

В 8:00 КВ (красноярское время) в зимовье + 15°С. Вскипятил воду, заварил чай, выпил лекарства от давления.

Судя по неряшливому виду зимовий на Чуне, не стоит плохо судить о рыбаках и охотниках, потому что не так долог рыбацкий промысел (а не рыбалка). Падает вода, река становится «несудоходной» для плавания на моторных лодках, а рыбу нужно засолить и довести до дома. Тут уже не до уборки, поскорее бы всё собрать и погрузить в лодку.

Да, что там говорить, в бывшей баньке (гостевом доме) была на полке одна батарейка и на нарах газета «Эвенкийская жизнь» №17 от 5 мая 2017 года, посвящённая в основном воспоминаниям «детей войны».

На странице №4 были опубликованы воспоминания моего знакомого из Стрелки Чуни Василия Корниловича Карнаухова. Слава Богу ещё жив и долгих лет ему ещё жизни.

В гостевой избе на охотничьей базе Паимбу 29 мая 2017 года, ничего кроме предпраздничного номера газеты «Эвенкийская жизнь» №17 от 5 мая 2017 года не было. На стр.4 этой газеты, воспоминаниями о войне, поделился мой знакомый из Стрелки Чуни Василий Корнилович Карнаухов:

«…В таких семьях, как наша, где дети были ещё совсем маленькие, а отцы ушли на фронт, в войну женщинам приходилось особенно тяжело и было голодно. Те, кто мог охотиться и сдавать пушнину, жили получше. Тогда соболя не было совсем, принимали любой мех: белки, горностая, ондатры, зайца, даже бурундуков. Всем выдавали специальные свистульки для бурундуков. Шкурка стоила до 5 копеек, и детей за них очень хвалили. Кто постарше, тот стрелял из дробовых ружей 24-го калибра, а маленькие добывали зверьков всякими петельками, а то и просто палками били. За мех давали продукты…».

16.

И вот я сам, превратил «гостевой дом», в какую-то помойку, из-за просушки в нём своих сумок и части промокших в них вещей.

До 13:00 КВ очищал от грязи и мыл днище своей лодки «Романтике-2». Шквалистый порыв попутного ветра (по течению реки) один раз был таким сильным, что развернул лодку по течению реки вместе со мной, хотя её нос и часть днища были вытащены на берег.

В зимовье (гостевом доме) в 13:10 КВ было + 15°С. День хотя солнечный и можно было бы сказать летний, если бы не порывы холодного ветра.

Приблизительно к 20:00 КВ закончил переупаковывать вещи и продукты. Достал болотные сапоги и вставил в них стельки – обычные резиновые утеплённые сапоги до колен, положил в одну из сумок.

Температура в зимовье (гостевом доме) в 20:30 КВ + 19°С несмотря на то, что дверь в него была открыта несколько часов, и скорее всего, она поэтому к вечеру стала соответствовать той температуре воздуха, которая была снаружи.

31 мая 2017 года

Встал в 6:00 КВ. температура в зимовье (баньке) + 17,5°С (по термометру эхолота). Приходиться пользоваться эхолотом, так как на охотничьей базе не обнаружил ни одного термометра, хотя в основной избе был журнал, где велись температурные наблюдения за 2013 год и дневниковые записи за 2013 и 2014 год. Всего на четырёх страницах – не «Война и мир», но вполне достаточная историческая летопись местной жизни.

17.

Температура в гостевом доме +17,5°С (по термометру эхолота). Приходиться пользоваться эхолотом, так как на охотничьей базе не обнаружил ни одного термометра, хотя в жилой избе был журнал, где велись температурные наблюдения за 2013 год и дневниковые записи с указанием температуры снаружи дома за 2013 и 2014 год. Записями делали «строители» ледовой переправы, правда к ним вклинились один раз местные рыболовы-охотники, не имевшие к ледовой переправе никакого отношения. Судить о том на каком зимнике, между какими пунктами была эта переправа, по кратким записям тогда не установил, навёл справки уже вернувшись домой и понял, что обозначали указанные в записях аббревиатуры:

Журнал на охотничьей базе Паимбу:

13.11.12 – залетели для наведения переправы через р. Чуня – 4 человека. Устроили переправу ниже на 2 км. Лучше съездов не нашли. Вылетели обратно 05.12.13. Погода – 50˚;

Заехали 27.11.13. Будем заливать переправу. 3 человека. На 2-ух МТ-ЛБ. Погода – 7˚С… 8.12.13. утром -32˚С. Уехали на ЧНК-282… Переправа готова. Трактора поехали на ЧНК. 19.12.13 утром -25˚С Поехали домой УРА!

Вставка в записи каких-то рыбаков: 27.09.2014 г. Нас 6 чел-к поймали 1 линка 2 щуки и 2 окуня Водка кончилась. Поехали домой. Природа – мать НАША, берегите ЕЁ!!! Всё было на очень Высоком УРОВНЕ.

7.12.14 г. Приехали 4 человека. Будем заливать переправу темп. -30… 18.12.14 г утром -27, вечером -32. Поехали на ЧНК-282… 25.1214 г. Утром -4. Переправа готова кировцы (трактора) пошли до Капо (в сторону ЧНК-282). Мы поехали домой.

Все эти записи имели отношение к открытию ледовой переправы через Чуню на зимнике между буровыми Абракупчинская 2 – Чункинская 282 (длиной ~110 км)

Для справки:

МТ-ЛБ (многоцелевой транспортёр-тягач лёгкий бронированный) – гусеничный вездеход
ЧНК-282 – Автозимник «Чунчикая 282 – Абракупчинская 2» проходит через реку Чуня. Протяженность ледовой переправы 315 метров. Ширина 40 метров. Толщина льда на переправе 60 см. Грузоподъемность 30 тонн.

18.

19.

Вернул на прежнее место в жилом доме, взятый там чайник и закрыл за собой дверь, так как она была закрыта перед моим визитом на охотничью базу.

В 9:10 КВ над охотничьей базой, совсем низко, почти голова к голове, едва не касаясь друг друга крыльями пролетела лебединая пара, крича «И-Щ», «И-О», то ли поочерёдно, то ли это делала одна птица, словно прощаясь со мной, с единственным человеком, который не обеспокоил их среду обитания оружейными выстрелами и собачьим лаем.

Упаковал все вещи принесённые мной в гостевой дом в китайские сумки и когда выносил их наружу, а затем к реке к лодке, понял, почему ошибочно принял его за бывшую баню. Там была просто старая печка из бани с баком для воды, а больших камней, которыми обкладываются печки в охотничьих банях в этом доме никогда не было.

20.

Отплыл в 10:50 КВ. Приблизительно в 14:00 КВ достиг конца лесистой части острова и записал координаты этого места в градусах (61,66559°; 98,83935°) – в 50 метрах от левого берега у начала лесистой части острова.

В 14:38 КВ надо мной сделали круг 13 лебедей. Сначала все летели рядом, затем разбились на две стаи в шесть и в семь лебедей. Потом обе стаи сели за островом на правом берегу, судя по раздававшимся оттуда их голосам. Затем в небе появилась семёрка лебедей и почти сразу разбилась на три пары, которые полетели вверх по течению реки, а одинокий лебедь, крича над рекой, наверно с горя, полетел вниз по течению реки, в сторону порога Чунские ворота.

В 14:47 пролетела почти надо мной со стороны правого берега, а затем вниз по реке, четвёртка лебедей, то разбиваясь на пары, то снова соединяясь в одну стаю.

В 15:30 КВ был около устья реки Аген.

21.

Приблизительно в 16:00 подплыл то ли к перекату, то ли к порогу. Чтобы узнать точно причалил к берегу. Прошёл по берегу по течению реки и обратно, около километра, чтобы понять, что из себя представляет порог.

В итоге к 17:00 КВ принял решение проплыть через порог.

В 18:23 вверх по реке пролетела пятёрка лебедей – опять пятый лишний. В 18:29 следом за пятёркой лебедей пролетела четвёрка лебедей.

В 19:11 проплыл мимо зимовья по левому берегу, но так как плыл в это время вдоль правого берега, переплывать реку, в этом месте шириной порядка 300 метров, было бесполезно, всё равно бы отнесло далеко от зимовья.

К 20:00 КВ подплыл ко второму после Чунских ворот, порогу. Пристал к левому берегу, прошёлся по нему до основных гребней порога и, разумеется, неправильно оценил и длину, и мощность самого порога.

Приблизительно к 21:00 решил всё-таки плыть через порог, ориентируясь к более спокойному сливу, ближе к правому берегу.

Порог оказался на уровне Паимбинского, длинный с каскадами более чем метровых волн. По крайней мере ощущения от плавания по порогу были похожими. Казалось, вроде бы прошёл основные гребни, как они появляются вновь и захлёстывают нос лодки. Третья линия волн с высокими пенистыми гребнями, повернула лодку правым бортом, к ним навстречу. Одна из больших, более метра высотой волн, успела ударить в борт лодки до того, как я хотел выпрямить её положение, чтобы направить лодку носом и перемахнуть и через неё, и через другие идущие за ней следом. Лодку сильно качнуло, но её волнообразное днище (четыре волны), не позволило ей перевернуться.

22.

К моему удивлению, в километре ниже от этого порога был ещё один порог. Преодолев второй порог приблизительно в 21:20, я до 22:00 изучал «третий порог» с порожистым перекатом в его конце, но плыть через него в лодке, я понял, что в этот день уже не стоит. Да и завтра, мелькнула мысль, стоит хорошо подумать – плыть через этот порог или провести лодку до «порожистого переката» вдоль правого берега.

Координаты места, где я пристал к правому берегу, в 100-150 метрах от третьего порога: 61,64108°; 98,71274°.

23.

24.

25.

1 июня 2017 года

В 7:15 КВ провёл лодку через третий порог и перекат с двумя самыми тяжёлыми сумками. Остальные выгрузил на месте стоянки лодки. Надеялся, что пройду пороги в лодке, но понял, что пройти то пройду пороги, вот только вещи придётся снова сушить.

Единственно, чего я не учёл, это то, что сумки с вещами выгрузил приблизительно в 150 метрах от главного слива третьего порога. Делал так потому, чтобы успеть выровнять лодку до входа в порог, подальше от выступающих из воды валунов и камней, и чтобы в самом пороге держаться ближе к середине слива, не рискуя и там налететь на какой-нибудь скрытый под волнами камень.

В результате вещи перетаскивал за третий порога с перекатом до 19:00 КВ, а затем пришлось там ставить палатку, а не плыть дальше. Ночью можно сказать даже не спал, словно продолжал «трудиться» 24 часа подряд.

26.

27.

Пол в палатке был устелен утеплителем, зелёные плитки которого соединялись, как детали конструктора «Лего». Единственно, что было плохо, за вторым порогом поблизости не было ровного места и палатку пришлось ставить с уклоном в сторону реки. Такой же уклон имели нары в караульном помещении в гарнизоне «Савастлейка» в Горьковской области, где я проходил службу в Советской Армии в 1967-69 годах. Смена караула проходила через каждые два часа, но на этот раз я слышал не периодические команды: «Смена, подъём!», – а только, как волны монотонно, с равными интервала били в борт моей лодки «Романтика-2», которую я не стал полностью вытаскивать на берег.

2 июня 2017 года.

Проснулся в 6:40 КВ. В палатке + 8°С. Чай в термосе ещё был тёплый. С вечера осталась гречневая каша с тушонкой. Хотелось знать, а будут ли ещё пороги или это только начало нового каскада порогов, хотя, судя по 10 км карте (10 км в 1 см), следующие пороги должны быть только перед рекой Верхняя Чунку.

Координаты палатки: 61,64146°; 98,70071°.

Разогрел на газовой плитке кашу. Но только приступил к завтраку, как пошёл дождь. Время 8:05 КВ. Пришлось завтрак заканчивать в палатке.

Нужно отметить, что весь вчерашний день небо было закутано, не сказал бы мрачными, но невесёлыми облаками, сквозь которые всё же периодически пробивалось солнце. И тогда даже припекало, особенно, когда таскал сумки за пороги.

Когда сегодня заморосил дождь, приготовления к отплытию пришлось отложить и, как я уже отмечал в набросках к дневнику, в основном лирического толка «спальник, засунутый в компрессионный мешок, пришлось доставать снова».

Забрался в спальник и быстро заснул.

Проснулся в 10:40 КВ, дождя уже не было, а после того, как я высунул голову из палатки, даже небо стало проясняться. Измерил в палатке температуру: + 10,5°С.

За палаткой стояли две большие китайские сумки.

Из одной большой сумки, оставленной снаружи, достал короткие утеплённые резиновые сапоги. Надел сапоги и взяв с собой два газовых пистолета, с аэрозольными патронами, а также топор и фотоаппарат пошёл на разведку предстоящего пути до места, где русло реки делало поворот влево.

Решил всё-таки проверить, есть ли за поворотом реки новый порог. Прошёл до него около двух километров, причём почти сразу наткнулся на спальник. Сначала подумал, что его прибило к берегу водой, но потом убедился, что он был привязан к тонкой ветке небольшого, еле заметного, кустика. Бок чехла спальника (или матраца) был порван так, что из него торчал кусок утеплителя. Маловероятно, но вполне может быть, что спальник стяжной верёвкой чехла прикрутило водоворотом воды после порога к ветке куста, но что на этой ветке спальник вертело вода весной, по внешнему виду скрученной верёвки, тут уж сомнений не было.

28.

29.

Когда дошёл до поворота реки, солнце припекало так, что пришлось снять две куртки – зимнюю и туристического костюма, а затем уже рубашку и футболку. Футболка была мокрой от пота и её пришлось положить на камни для просушки. Там, где я остановился, со стороны тайги тёк к реке небольшой ручеёк, образовавший даже, при впадении в реку, небольшую дельту.

Углубив один из образованных ручейком бочажков и дождавшись, когда вода в нём отстоится, я умылся по пояс и даже после этой водной процедуры, сделал селфи со своим обнажённым торсом. Там же, рядом с ручейком, я увидел первые, в этом году, жарки.

30.

Да, ещё, когда шёл от найденного спальника к повороту реки, то на каменной чёрно-синей осыпи, обнаружил желтовато-белое каменное яйцо (образованный потоками воды окатыш), и понял, где действительно прятал иголку своего бессмертия Кощей Бессмертный.

Но, главное, почти сразу после обнаруженного «яйца», в метрах 20-25-ти от правого берега, я заметил торчащую невысоко над водой, макушку валуна, которую в лодке, конечно, вполне мог, как пройти её мимо, так и на неё, неожиданно для себя, налететь А всё потому, что гребу на вёслах спиной вперёд и редко оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что меня ждёт впереди. И вот теперь я понял, что оборачиваться нужно чаще и держаться лучше середины реки, а на перекатах и порогах – середины основного слива, предварительно изучив и пройдя его весь, по всей длине, пешком по берегу.

Когда возвращался назад к палатке, снова заморосил дождь. Стало понятно, что палатка сегодня полностью не просохнет, поэтому, не готовя обед, просто в палатке выпил чай из термоса с казахстанским печеньем, в виде разных животных и решил, что мне сегодня, лучше, дальше не плыть.

Дождь в этот день несколько раз на короткое время прекращался и шёл снова. Когда в 17-00 КВ снова заморосил дождь, то на этот раз, дважды прогремел гром – в 17-23 и в 17-25.

В палатке в 20-27 КВ +23,5°С. Лёг спать приблизительно в 21-00. Когда в 23-40 КВ проснулся, дождь снова заморосил, и температура в палатке упала до +11,5°С.

3 июня 2017 года

Проснулся 5-00 КВ. Температура в палатке +8,5°С. Палатка снаружи высохла, поэтому, глядя на плотно обложенное (без пропусков) облаками небо, стал её немедленно разбирать, вытащив колышки для фиксации её тента и днища. Но тент с внутренней стороны оказался влажным. Тогда я перевернул палатку днищем вверх и когда оно обсохло, поверх его набросил вывернутый наизнанку тент. Как только тент обсох, я сразу же свернул его и стал окончательно разбирать каркас палатки из двух алюминиевых дуг. Затем разобрал дуги каркаса и положил в предназначенный для них мешочек. В другой мешочек сунул очищенные от земли колышки. Затем окончательно сложил внутреннюю палатку и тент прямоугольниками по размерам упаковочного палаточного чехла. Положил сложенный тент на сложенную палатку, и уже на него положил мешочки с дугами и колышками, после всего полученный «пирог» свернул, стянул верёвками и сунул в палаточный чехол. Спальник сворачивать было не нужно, и я его просто быстро засунул в компрессионный чехол и стянул пришитыми к нему ремешками.

И только после этой затянувшейся процедуры с разборкой и сушкой тента и днища палатки, я решил позавтракать и правильно сделал, потому что в 7-35 КВ, во время завтрака, снова заморосил дождь. Я думал, что опять ненадолго, а оказалось на целый день.

Пришлось загружать лодку в редкие прояснения, точнее, когда он еле моросил и казалось почти переставал, правда совсем ненадолго.

В 11-10 КВ наконец-то отплыл, но к этому времени дождь начал постепенно усиливаться. За поворотом реки, как я и предполагал порога, не оказалось, но всё-таки он неожиданно предстал передо мной, во всей красе, примерно, всего лишь, через километр пройденного пути после поворота реки Чуни.

На этот раз подвёл лодку к самому началу слива воды и причалил у левого берега с явно плавным потоком воды к гребню порога. Вынес из лодки три сумки на берег, а потом пошёл по валунам вдоль берега к основному бурному потоку воды. Явно было, не зачерпнув воды, от набегающих почти метровых волн, пройти через порог, будет невозможно.

Хотя я сам, к этому времени под дождём, уже основательно промок, всё-таки не хотелось довести до такого состояния и все свои вещи. Поэтому решил провести частично разгруженную лодку вдоль левого берега и, хотя и был в коротких утеплённых сапогах. Но, когда, поскользнувшись на одном из подводных камней, я зачерпнул сапогами воду, сразу понял, что и в болотных сапогах, был бы тот же результат.

А дождь только усиливался, поэтому после проводки лодки через порог, я понял, как мне сейчас необходимо зимовьё с хорошей печкой.

И вот, когда я увидел в 17-25 КВ на пригорке правого берега зимовьюшку, то подумал, что проблема с просушкой вещей будет очень скоро решена, но, как всегда, ошибся.

В зимовье не было рамы, хотя входная дверь в него была подпёрта палкой. Внутри зимовья рядом с печкой лежали фрагменты печной трубы и сухие поленья, но в потолке сияла большая дыра. «Реконструировать» поэтому печную трубу не имело смысла, к тому же стол у проёма окна был наполовину мокром, и, хотя нары, к удивлению, были сухими, но пол перед ними большей частью и по всему зимовью отсутствовал и вещи в таком зимовье, конечно, было не просушить.

Вышел из зимовья, подпёр дверь палкой и снова поплыл вниз по реке, понимая, что следующее зимовьё будет через 5-10 км, но это не значит, что оно будет лучше того, в котором я не захотел останавливаться.

В 18-00 КВ закончился дождь, в 19-00 подплыл к зимовью с большой спутниковой антенной. Зашёл в зимовьё: пол сырой, печная плита тоже, но рядом с печью лежат сухие поленья. Правда в спичечном коробке было всего несколько спичек, на что я сразу не обратил особого внимания.

До 21-00 КВ перетащил к зимовью из лодки часть сумок с вещами и продуктами, остальные сумки и снаряжение экспедиции с лодочным мотором оставил лежать в кормовой секции лодки, накрыв их раскрытым складным столом. Как назло, в одной из оставшихся сумок в лодке, лежали все спички.

Из двух освободившихся от вещей секций лодки, вытащил на берег лежащие в них слани и вычерпал всю воду. Разве мог я подумать, что за день под дождём в лодке будет столько же воды, сколько её попадает, когда лодку захлёстывает волнами, при прохождении на ней больших и бурных порогов.

31.

32.

33.

А вот, чтобы затопить печь в зимовье, мне не хватило имевшихся в нём несколько спичек. Пришлось включить газовую плитку, поджигать на ней бумагу, горящей бумагой бересту, но наструганные ножом щепки всё равно не хотели загораться. Тогда я поджёг на газовой плитке крышку от коробки с «Дошираком» и только с её помощью загорелись наструганные щепки и положенные в печь поленья берёзовых дров.

4 июня 2017 года.

Встал в 7-00 КВ. Подтопил печь. Позавтракал. Сходил к лодке. Разгрузил корму, вытащив из неё лодочный мотор и две сумки со снаряжением. Затем перевернул вторую сумку, чтобы её дно просохло на солнце, к тому же и день сегодня с утра по сравнению со вчерашним, был на удивление солнечным.

34.

Сфотографировал спутниковую антенну и зимовье, с его внутренним интерьером. Всё вроде бы в зимовье хорошо, только нет спичек и топора. Часто в зимовьях, как шаром покати, ничего нет, ни посуды, ни целых стёкол в окнах, но всегда в них есть спички топор, даже часто два топора – обычный и колун. Может топор и спички где-то лежат в этом зимовье, но их нужно искать, и терять на это время, когда для тебя главное побыстрей согреться и высушить одежду. Поэтому у меня сразу начало складываться странное ощущение, что случайным посетителям этого зимовья, его хозяева не очень-то рады. Может очень надоели туристы, но не думаю, что их много проплывает по этой реке, а если и проплывают какие-то группы, то не всякая останется в этом зимовье ночевать.

35.

Взять, например, меня и вспомнить, чего я натерпелся вчера, сплавляясь вниз по реке на вёслах: встречный ветер, поднимающий высокие волны и поэтому часто казалось, что лодка плывёт не вперёд, а назад. По крайней мере, не один раз действительно чувствовал, что стою на месте, независимо оттого, как я при этом с максимальным усилием «налегал» на вёсла.

А тут ещё дождь и неизвестно, сколько ещё времени осталось плыть до порогов и как их под дождём преодолевать. Поэтому зимовьё со спутниковой антенной перед порогами оказалось, хотя не очень-то гостеприимным, но очень кстати.

Сегодня прошёл по правому берегу, немного вниз по течению реки от лодки до устья бурной речки и оттуда посмотрев на поворот реки, нутром почувствовал, что за ним порог и вероятно не один. Вернулся в зимовьё, снял развешенные там для просушки вещи, переупаковал их в сумках и перетаскал к реке.

Хозяевам зимовья оставил «сувениры»: охотничьи спички, хозяйственный, в фабричной упаковке, нож, маленький термос, значок моей экспедиции «Тунгусский метеорит» и свою визитку с электронным адресом. Затем вернул нары в прежнее состояние и покинул зимовьё.

36.

17-15 КВ загрузил лодку вещами и снаряжением, сушившимся на берегу и сумками, принесёнными из зимовья, и отплыл от зимовья со спутниковой антенной. В 17-30 КВ прошёл перекат. Основной бурный поток был вдоль правого берега, при этом левый берег на протяжении всего переката не изменил своего очертания.

В 18-05 КВ проплыл две бурных речки, шумевших, как пороги, когда фотографировал их уже проплыв, увидел избу на левом берегу.

37.

В 18-53 КВ подойдя к другому перекату, почти напротив него, проходя его вдоль правого берега, измерил ради интереса, дважды, его глубину, и оказалась, что она была 2,9 и 2,7 метра.

У следующего переката, с явно выраженным шумным сливом, глубина была – 2,4 метра, за перекатом – 3,6 метра, а на следующим за ним плёсе – 4,9 метра, при этом река явно стала в два раза уже.

В 19-22 КВ сначала показалось, что проплываю мимо поставленной сети, но близко подплывать к ней не стал, когда увидел привязанный к кусту поплавок и уходящий от него в воду шнур.

В 19-35 приплыл к базе охотников на левом берегу рядом с ручьём без явно выраженного устья при впадении его в реку. В зимовье и в бане было чисто., но в зимовье, кроме двух чайников, не было никакой посуды, но зато спички были. По навигатору «Магеллан-Тритон», точнее по его карте, я не доплыл до речки Майгунгна ~ 1,5 км.

Координаты лодки напротив базы охотников: 61,61621°; 98,36183°. Координаты стола зимовья: 61,61563°; 98,36297°.

38.

Только тогда я понял, что за перекаты, которые только что проплыл, принял каскады порога Чунский Замок.

39.

40.

Печь в зимовье топить не стал, застелил нары справа от входной двери, плитками утеплителя «тёплый пол», положил на него спальный мешок, затем поужинал и лёг спать.

5 июня 2017 года

Проснулся в 6-50 КВ. Температура в зимовье +9,5°С. Погода пока солнечная и безоблачная. Вынес из зимовья сапоги, носки и стельки из сапог, которые поставил и положил сушиться на крышу собачьей будки. В 7-37 КВ термометр снаружи зимовья рядом с окном показывает температуру воздуха +17°С, тогда как в самом зимовье температура ещё +10,5°С. Пофотографировал сооружения охотничьей базы и её окрестности.

41.

42.

43.

В 8-08 КВ прошла вниз по реке, не останавливаясь, моторная лодка с двумя «рыбаками», один из которых был в оранжевом спасательном жилете.

Несколько слов о самом зимовье:

Пол зимовья постелен линолеумом, кусками разного цвета, вокруг нар матерчатая обивка, а также есть мини библиотека из двух книг и какой-то, разорванной на две части брошюры, без обложки и её начала. В первой части брошюры, на стр.3, узнал название повести – «Человек в кадиллаке», а во второй части, на стр.206, название другой – «Дорога в нижний мир». О книгах, расскажу несколько поподробнее. Первая книга Н.Н.Ляшко (из двухтомника, издательства «Советская Россия, 1990 год, том.1), с аннотацией (характеристикой книги и самого автора) «великого» советского писателя, о котором ранее я даже не слышал:

«Он известен в русской советской литературе, прежде всего, в основном, как создатель одного из первых «производственных» – повести «Доменная печь». Повесть эта вошла в хрестоматийный перечень изданий 20-х годов, представляющих художественную летопись нашей социалистической истории (стр.3), которую стараются теперь забыть или закрыть на неё глаза».

Хотел посмотреть годы жизни автора. Но во вступительной статье был только год его рождения (1884), а последних страниц в книге не было, со стр.322 они были вырваны и видимо были использованы по прямому назначению, для растопки печки, а не на то, что вы могли бы подумать, так как туалетная бумага в зимовье всё-таки была.

Когда я редактировал эти дневниковые записи в 2021 году, то заглянул в «Литературную энциклопедию и узнал, что Н. Н. Ляшко (1884-1953), знаменит ещё тем, что своей книгой «Доменная печь» (изданной в 1925 году), предвосхитил роман Ф. В. Гладкова «Цемент» (изданный, как ни странно, тоже в 1925 году).

Да, кстати, Маяковский в своём стихотворении «Письмо писателя Владимира Владимировича Маяковского писателю Алексею Максимовичу Горькому» так отозвался о «Цементе»:

«Что годится,
чем гордиться?
Продают «Цемент»
со всех лотков.
Вы
такую книгу, что ли, цените?
Нет нигде цемента,
а Гладков
написал
благодарственный молебен о цементе».

Вторая книга была Ивана Гончарова «Обрыв» (Издательства «Правда», 1988 год), без вырванных листов, но аж с четырьмя закладками

Стр.221: «…Судьба любит осторожность, оттого и говорят: «Береженого бог бережет». И тут не пересаливай: кто слишком трусливо пятится, она тоже не любит и подстережет. Кто воды боится, весь век бегает реки, в лодку не сядет, судьба подкараулит: когда-нибудь да сядет, тут и бултыхнется в воду…».

Стр.414: «…Перестанемте холопствовать: пока будем бояться, до тех пор не вразумим губернаторов…».

Ср.547: «…Это моя манера говорить – что мне нравится, что нет. Вы думаете, что быть грубым – значит быть простым и натуральным, а я думаю, чем мягче человек, тем он больше человек. Очень жалею, если вам не нравится этот мой «рисунок», но дайте мне свободу рисовать жизнь по-своему!..»,

Стр.575: «…Вглядываясь в ткань своей собственной и всякой другой жизни, глядя теперь в только что початую жизнь Веры, он яснее видел эту игру искусственных случайностей, какие-то блуждающие огни злых обманов, ослеплений, заранее расставленных пропастей, с промахами, ошибками, и рядом – тоже будто случайные исходы из запутанных узлов…».

Выписанные мной с этих страниц отдельные строки, не были выделены читателем зимовья, но я хотел представить его образ, думаю, что у меня это получилось, хотя может быть я ошибаюсь.

На стене над нарами справа, на которых я спал, висел календарь на 2015 год с исправленными числами дней первой недели на 2016 год. Внизу календаря была дана расшифровка нанесённых на нём значков и букв. Не все надписи я смог разобрать, но буква «Г» – обозначала геркулес, а буква «В» – выпивку. И лишь на самом календаре, под днями за август, была сделана надпись: «Сдала билеты». По сути, этот календарь, был для хозяина зимовья дневником его кулинарных предпочтений, скорее всего в основном отражённых во всех его нечитабельных пояснениях, под значками, внизу этого календаря.

Во время изучения библиотеки зимовья, вдруг начал биться об полиэтиленовую плёнку оконного проёма, большой шершень. Пришлось загнать его в большой пустой термос и вынести его в нём за стены зимовья, наружу.

Если бы не шершень, то, наверное, даже не узнал бы, что в раме окна зимовья совсем не было стёкол.

Следует отметить, что не смотря на разнообразие взятых в дорогу продуктов, которых мне хватило бы два месяца (говяжьей тушёнки, в банках гречки и риса с мясом, «Доширака» двух видов, куриного и говяжьего, картофельного «Ролтона», банок сайры и сардин в масле, не говоря уже про ассорти голландского плавного сыра в круглых картонных коробках и также о двух видов печенья, шоколада, трёх сортов чая и двух кофе, хотелось уже ещё чего-то, что я ещё не пробовал. Пришлось поэкспериментировать.

И вот вчера, думая, чтобы такое приготовить себе на ужин и перебирая все возможные варианты, в голове родилась интересная идея, как приготовить «новое и вкусное, сугубо чунское, экзотическое блюдо». Для этого из трёх стаканчиков «Ролтона», в приготовленное картофельное пюре добавил банку с холодной сайрой в масле и перемешал. Не скажу, что получилось блюдо на уровне французской кухни, но есть было можно, но правда без аппетита. Съел примерно четверть кастрюли а, остальное оставил себе на завтрак.

Сегодня же утром, я поставил кастрюлю со своим экзотическим блюдом на газовую плитку, убавил до минимума огонь горелки, и разогрел, тщательно перемешивая, до получения однородного цвета, картофельно-рыбный «деликатес». И что-же? На этот раз съел его с аппетитом и даже не запивал, как вчера вечером, почти каждую ложку этого «деликатеса» крепким чаем.

44.

В этот тёплый солнечный день, я часть времени, нахождения на охотничьей базе, посвятил, фотографированию её построек с ближайшей горы. Потом упаковал принесённые вещи в сумки, отнёс их к реке и погрузил в лодку. Перед уходом с охотничьей базы, ещё раз сфотографировал интерьеры зимовья и бани. Отплыл от базы охотников приблизительно около восьми часов московского времени или по красноярскому времени где-то в 13-00.

Во время редактирования записей дневника, я посчитал нужным, добавить в него фрагмент топографической карты в масштабе 2 км в 1 см, увеличенной до масштаба 1 км в 1 см с обозначением не только всем известных порогов, но даже ещё одного между порогами Чунские ворота и Чунский Замок, хотя не трудно догадаться, по сужениям русла реки Чуня, где путешественник (сплавщик по этой реке) может наткнуться и на другие пороги. Поэтому не нужно удивляться, что многие, пройденные мной, шиверы и перекаты, окажутся для кого-то настоящими порогами, в зависимости от того какой в то время будет уровень воды в реке, жаркое или холодное лето, а главное какая будет в то время погода.

45.

Продолжение следует